я вчера фильм какой-то про Фредди Крюгера посмотрел...так не мог заснуть....чтоб отвлечься,включил МэМэ,и уснул*))))

Блять,почему я не девушка?!
хочу такую суперспособность-менять пол и внешность!
тада б всё проще и прикольнее было...*((
*в депрессии*

Други!вот как быть?подскажите...братишка ночью не спит,грит-не может уснуть.
а днём он спит,и не может не спать...чёта ненормальное...заболевание какое?
как избавицо от этого замкнутого круга,не знаете?

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Без тебя в этой жизни уже не найти мне дороги.
И неяркая снова мерцает над домом звезда,
Где делили мы радости наши с тобой и тревоги.

Я себе ненавижу за то, что терзаю тебя,
И тебя ненавижу за то, что прощаешь мне это.
Ты обидел меня, проклиная, но все же любя,
У хожу к королям навсегда - возвращаюсь к валету.

Ухожу, ухожу, а потом в этом каюсь,
На других погляжу и к тебе возвращаюсь,
Ухожу, ухожу, от свободы хмелея,
Но уже через день я об этом жалею, жалею.

Почему ж без тебя мне так плохо, родной мой валет?
Почему ни один мне не нужен король, расскажи мне.
Может быть не случайно у нас уже выбора нет,
И мы две половинки одной не сложившейся жизни.

Бог накажет меня в страшных сумерках судного дня -
Кто-то должен карать, раз уж ты меня вечно прощаешь.
Но одно оправдание все-таки есть у меня:
Сколько раз уходила я, столько же раз возвращалась.

Ухожу, ухожу, а потом в этом каюсь,
На других погляжу и к тебе возвращаюсь,
Ухожу, ухожу, от свободы хмелея,
Но уже через день я об этом жалею, жалею.

Жалею...

Снова от меня ветер злых перемен тебя уносит,
Не оставив мне даже тени взамен,
И он не спросит,
Может быть, хочу улететь я с тобой,
Желтой осенней листвой,
Птицей за синей мечтой.

Сколько я искала тебя сквозь года,
В толпе прохожих,
Думала, ты будешь со мной навсегда,
Но ты уходишь.
Ты теперь в толпе не узнаешь меня,
Только, как прежде любя, я отпускаю тебя.

Каждый раз, как только спускается ночь
На спящий город,
Я бегу из дома бессонного прочь,
В тоску и холод,
И ищу среди снов безликих тебя,
Но в двери нового дня я вновь иду без тебя.

Позови меня с собой,
Я приду сквозь злые ночи,
Я отправлюсь за тобой,
Чтобы путь мне не пророчил,
Я приду туда, где ты
Нарисуешь в небе солнце,
Где разбитые мечты
Обретают снова силу высоты.

Чтобы задавать вопросы, надо хоть что-нибудь знать.

«Суини Тодд, демон-парикмахер с Флит-стрит» в этом году был обласкан голливудскими критиками, отдавшими Тиму Бертону «Золотой глобус» за лучший комедийный фильм, а Джонни Деппу – за лучшую актерскую работу в музыкальной комедии. Художник по костюмам получил «Оскара». «Суини Тодд» – с одной стороны, фильм типично бертоновский, с другой – самый плоский и однозначный из всех его фильмов.

Угрюмый Бенджамен Баркер (Джонни Депп) на угрюмом корабле возвращается в угрюмый Лондон после 15 лет каторги. У Баркера в шевелюре выразительная седая прядь – эмблема печали и устремленный вдаль диковатый взор – эмблема любви. Он – известнейший в свое время парикмахер, которого похотливый судья Терпин (Алан Рикман) отправил на каторгу, чтобы беспрепятственно развлекаться с его красавицей женой. Жена не стала долго ждать и выпила яду, оставив негодяю на растерзание-воспитание дочь. Дочь подросла и содержится в доме судьи, ожидая серьезного приступа похоти у Терпина. Тем временем Баркер, в голове которого давно созрел слоган «Никогда не забывать. Никогда не прощать», обосновался в своей старой цирюльне под именем Суини Тодда и намерен мстить.

Мюзикл Стивена Сондхейма «Суини Тодд» идет в Америке и в Англии почти 30 лет. Тодд – фигура для Великобритании почти культовая, не уступающая по популярности Джеку Потрошителю. Виртуозно орудуя опасной бритвой, Суини у себя на втором этаже под собственное пение режет глотки клиентам, тела которых сваливаются в подвал и перемалываются на огромной мясорубке. Из фарша хозяйка заведения на первом этаже, миссис Ловетт (Хелен Бонэм Картер), делает начинку для пирожков и испытывает к парикмахеру на втором этаже бурные, но безответные чувства.

Тим Бертон – режиссер особый. Он с трудом поддается логичной и логической критике. Безусловно талантливый стилист и стилизатор с безупречным вкусом, Бертон создает кино красивое, готическое, сразу хватающее в охапку все органы чувств. Дьявольски посмеиваясь, он скрупулезно выписывает мрачные полотна, вызывающие у зрителя либо восхищение, либо отторжение. Середины не найти. Джонни Депп, главный актер Бертона, идеально подходит к такому художественному раскладу. Превосходный актер, он тем не менее вызывает у многих стойкое, почти необъяснимое неприятие – столь же сильное, сколь у других – обожание. Как и Бертон со своим черным юмором. Тот редкий случай, когда можно сказать: «Мне это не нравится» или «Мне это нравится» – и не побояться обвинений во вкусовщине. Поэтому Бертон – кошмар для критика.

Особенно – его последний фильм, «Суини Тодд», где у Бертона даже не было задачи внести хоть какой-то ощутимый смысл в двухчасовое действие. Визуальные успехи режиссера в «Суини Тодде» приросли еще и вполне сносным аудиорядом. Здесь все поют время от времени – к месту и не к месту, как, впрочем, и полагается в мюзикле. Влюбленная пирожница Хелен Бонэм Картер (в жизни – жена Тима Бертона) – та вообще лихо перепевает и Деппа, и Рикмана и во многих сценах даже переигрывает их. Оставаясь в рамках жанра, Бонэм Картер (кстати, правнучка британского премьер-министра Герберта Генри Асквита, известного тем, что ввел систему социального страхования) умудряется все же слепить какой-никакой характер и даже вызвать подобие отношения к героине. Несчастная любовь в кино всегда вызывает сочувствие, даже если носитель ее скрашивает свое одиночество разделкой трупов с последующей их подачей на стол.

Немного жаль, что умный режиссер Тим Бертон, изящно высмеявший назидательное кино в «Чарли и шоколадной фабрике», отважно перемешавший чуть ли не все возможные жанры в мистической «Сонной лощине», трогательно и тоже отважно исследовавший феномен воинствующей бездарности в «Эде Вуде», снял на этот раз кино нарочито плоское. Хочется думать, что это умышленный художественный ход – в конце концов мюзикл не предполагает глубин. Но все равно – когда через несколько часов в памяти не остается ничего, кроме седой пряди в мужественной голове Джонни Деппа и горы фарша из соседей, – кажется, что Тим Бертон то ли обманул, то ли так пошутил.

Екатерина Барабаш